Любить, как тысяче ветров наперекор идти... А может погружаясь в глубину, а может падать в бездну, глотая воздух через боль, которая чуть ближе с каждым шагом, словно слаще. Подниматься, и верно, идешь ты ввысь, хоть глубиной падений ты смирен. В сомнениях не жить, а отдавать, что жизнью здесь зовется - на алтарь. Алтарь, где огненное облако укроет сердце. И снова меч разделит надвое твои мечты; на что надеялся, за что хватался без оглядки на земле - наполовину все. Теперь ты можешь выбрать жизнь, когда она тебе не принадлежит; одна в руках Творца, другая как изгой, познав небесное прикосновение, стремится снова к встрече. Хотя огонь опалит снова - веки и мечты.., идешь, ты все равно идешь. А также, больше ты, уже не свой, но будешь и вторую часть все больше отдавать Ему, здесь, каждый шаг, сверяя с Его небесной волей, и живя в надежде. Однажды сердце все, Ему отдашь, и меч не будет разделять тебя, когда венцом присутствие Его безмерно на тебе - наградой станет... Там где-то будет и она, ведь есть там часть второй, разрезанной души твоей, ее ты приведешь, как верность Богу, жизнью на земле ты спутницу свою ведешь - под покрывало неба...
А сейчас, ты медленно идешь, идешь, идешь... Так долог путь, и трудно нам пройти, он узок, не широк, но в Нем любовь и утешенье.
Сокольников Олег,
Украина
Если будем извлекать драгоценное даже из ничтожного - станем, как Его уста... сайт автора:личная страница
Прочитано 6732 раза. Голосов 2. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
